Оторвавшись от матери. Драма - Сергей Самсошко

– Анна Петровна… Милая… Ну ему ведь не семь лет, чтобы так тревожиться из-за этого!… Погуляет и вернётся – куда он денется? В таком вопросе я вам, к сожалению, ничем помочь не могу.

– Как не можете? – удивлённо отреагировала Анна Петровна. – Вы же можете объявить сотрудникам полиции, чтобы его нашли.

– По этому случаю не могу. – убеждал Николай Александрович. – Нет серьёзного повода. Ну найдут его у какой-нибудь бабы на дому. Проверят документы. И всё. На этом дело кончится. А у меня, милая Анна Петровна, есть дела поважней вашего заблудшего сына. Я вам серьёзно говорю – ни пройдёт и дня, как он вернётся домой.

– Так я ж и переживаю, что может не вернуться. – не унималась Анна Петровна.

– Вернётся, вернётся… – успокаивал участковый. – А не вернётся, может ему там и лучше, куда он ушёл. В крайнем случае, если он оставил документы дома, то, непременно попадёт к нам. Так что вы не беспокойтесь понапрасну, а лучше вернитесь к себе и посмотрите, не оставил ли он документы в квартире.

Анна Петровна согласилась и поблагодарив Николая Александровича вышла из кабинета, и направилась домой.

Идя по улице, она снова встревожилась. Навязчивые мысли одолевали её и без того капризные нервы. Она за пять минут представила себе тысячу и одну ситуацию, в которой могло произойти что-нибудь ужасное с Ванечкой. Тревога нарастала с каждой секундой. Она уже было хотела вернуться в отделение полиции и любыми средствами заставить Николая Александровича найти сына. Но, вспомнив непреклонное поведение участкового, решила вдруг сама отправиться на поиски.

Первым делом она прибежала на вокзал. Она вдруг подумала, что Ваня именно туда мог пойти. Беспокойно металась по всему вокзалу. Приставала к прохожим, расспрашивая: «Не встречался, случайно, такой вот и такой молодой паренёк?…» Прохожие качали головой и шли дальше. Анна Петровна несколько раз забегала в зал ожидания, просматривая сына даже под скамейками. Заглядывала во все имеющиеся забегаловки. Она даже исследовала общественный туалет. Но нигде, нигде не находила даже признаков своего любимейшего сына. Затем она помчалась в местный парк. Видимо, она подумала, что Иван где-нибудь там уснул на лавочке. В двадцатипятиградусный мороз. Но и там Анна Петровна его не нашла. И уже окончательно вымотавшись побрела домой, с надеждой что Иван забыл документы дома. И что, возможно его уже приняли в отделение полиции до окончательного выяснения личности, а она об этом до сих пор не знает.

Зайдя в подъезд дома, Анна Петровна столкнулась с соседкой, живущей этажом ниже. Старая весталка – тётя Марфа. Они с ней частенько сплетничали на лавочке, во дворе, когда тепло.

Соседка спросила, чем это так обеспокоена Анна Петровна. Та начала рассказывать свою трагедию. Тут они сплелись языками, и старая ведьма Марфа Васильевна не удержалась от соблазна подлить масла в огонь; рассказала ей свои тысячу и одну ситуацию, в которой что-нибудь могло случиться не с её сыном, а с сыном Анны Петровны. И они обе пошли к Анне Петровне в квартиру, чтобы как следует разобраться в этом безобразии.

И вот они уже подходят к двери. С удивлением обнаруживают, дверь-то была на распашку, пока Анна Петровна отсутствовала часа три. Старая плутовка Марфа Васильевна, пропади она пропадом, не удержалась предположить, что квартиру обокрали в её отсутствие. А возможно, вор, всё ещё находится там – в квартире. Марфа Васильевна взяла в обе руки палку, на которую она опиралась при ходьбе, скорчив угрожающую, боевую физиономию. И они принялись осторожно входить в квартиру. Но на их счастье, по комнатам гулял только морозный сквозняк, проникший через открытое окно.

Анна Петровна второпях проверила все ли вещи на месте. Нет, к счастью, ничего не было украдено. Не хватало только документов, которые забрал с собой Иван.

Эпизод 4

Тем временем Ваня уже подходил к гостинице, в которой должен был встретится с Юлей – той самой знакомой, о которой говорил Вася.

Юля работала администратором этой гостиницы, и ей не составляло труда приютить гостя. По тихому. На одну ночь. Тем более, как уже потом выяснилось, Юля была бывшей женой Василия, видимо поэтому она согласилась помочь.

Обстукивая от снега ботинки, Иван зашёл в гостиничный холл. Спросил на ресепшне Юлю. Ему сказали подождать какое-то время. Видимо она была занята чем-то важным.

Иван начал разгуливать по холлу. Трогал пальмовые листья. Затем, сел на громадный кожаный диван. Взял с журнального столика первый попавшийся под руку журнал. Принялся его листать. Наткнулся на какую-то статью, в которой известный актёр рассказывал о своём трудном жизненном пути. Ивану стало любопытно. Он начал читать эту статью.

В ней говорилось:

«…мои родители были простолюдинами. Отец – токарь. Мать работала прачкой. И вполне очевидно, что они не поощряли мои увлечения театром. Они настаивали, чтобы я стал экономистом или юристом. Во всяком случае на это они согласны были оплатить учёбу, даже в самом дорогом университете. Но, когда я сказал им, что хочу поступить в театральное училище и стать актёром, отец наотрез отказался в этом участвовать. И мать тоже последовала его примеру.

Родители убеждали меня, что актёр – это не профессия. И что большинство актёров едва концы с концами сводят. Спрашивали, как они людям в глаза будут смотреть, когда выяснится, что их сынок прыгает по сцене, как шут гороховый. Мало того, ни шиша не зарабатывает. То ли дело юрист – человек интересный, статный. Всегда в высших кругах вертится. Делами серьёзными занимается. Законы знает. Хорошо зарабатывает.

В общем, долго мы спорили… В конце – концов, я собрал небольшую спортивную сумку, взяв только самое необходимое. Спёр у отца пять тысяч рублей из заначки. И отправился в путь. Доехал зайцем до Москвы. Поселился (временно) у дальних родственников, проживающих там.

С первого раза, конечно же, у меня не получилось поступить. Там таких, как я, целый полк толпился. Пришлось первый год работать официантом в ресторане. Ночами готовиться к вступительным экзаменам – нарабатывать пластику, дикцию, мимику, артистизм. Тогда —то я сильно засомневался, что актёр – это не профессия. Ещё какая профессия!… Это я ещё не принимаю во внимание, что актёр должен хорошо знать: мировую литературу; понимать психологию поведения человека, порой даже животного (это на случай, если придётся играть каких-нибудь насекомых или сказочных зверей); обладать тонкой восприимчивостью к ситуациям, в которых играет роли; уметь быстро вживаться в роль – и наоборот; порой даже уметь импровизировать, если текст забыл, или не было времени подготовиться.

Короче, только с третьего раза мне удалось поступить в театральное училище. Но и официантом я не перестал работать, поскольку родственники не могли меня долго терпеть. Пришлось снимать квартиру. Снова подрабатывать в ресторане. Только на этот раз я днём учился, а вечерами зарабатывал деньги.

Стипендия была ничтожной. В общежитии не было мест. Всё сам… всё сам… Квартиру снимал. Пропитание добывал. О личной жизни даже и думать не смел!…

И вот, после семи лет каторжных работ, я окончил с отличием театральное училище. Мне выдали диплом. Высказали благодарности. И отправили на все четыре стороны…»

На этом моменте статьи, деловито прискакала Юля. На ней был строгий, презентабельный наряд: брюки, белая блуза, пиджак, собранные волосы. С первых секунд она производила впечатление очень умной и серьёзной женщины.

Она спросила: «Вы ли тот самый Иван, которому нужно найти ночлег?» Иван ответил: «Тот самый.» И добавил, что бесконечно благодарен Юле за оказанную помощь. И, что ему безмерно повезло иметь такого друга, как Вася. И такого друга, как Юля. На что та, в свою очередь, сказала ему: «Ну ладно, хватит. Пойдём со мной, я покажу, где ты будешь сегодня спать.»

Иван расторопно последовал за Юлей. Затем, остановился и спросил:

– А можно я журнальчик захвачу?… очень интересная статья, хочется дочитать.

– Возьми. – ответила Юля, и следом спросила. – У тебя деньги-то есть?…

– Ой… – растерялся Иван, и виновато ответил. – Ой, а я думал вы бесплатно меня приютите… При деньгах я бы вас не беспокоил.

– Приютим бесплатно. – холодно ответила Юля. – Я имела ввиду на еду у тебя есть деньги?… Питаешься ты чем?…

– Ой!… – радостно воскликнул Иван, и принялся копаться в карманах. – Об этом не беспокойтесь. У меня тут завалялось рублей сто – двести. На сегодня перебьюсь. Тем более, у меня совсем нет аппетита.

Они зашли в лифт. Юля нажала кнопку четвёртого этажа. Лифт дёрнулся, а затем, плавно поехал вверх. Юля обожгла Ивана холодным взглядом. Он засмущался. Повесил голову. Затем, преодолев робость сказал, что у Юли прекрасные духи, такие сладкие, и сразу видно, весьма дорогие. Но Юля ничего ему не ответила.